Команда
Контакти
Про нас

    Головна сторінка


Реформи Петра I





Скачати 48.29 Kb.
Дата конвертації 17.03.2018
Розмір 48.29 Kb.
Тип реферат

Московський комітет освіти.

Московський Технікум Автоматизації і

Радіоелектроніки.

РЕФЕРАТ

Студентки групи 96-БО-1-9к

Копковой Олени В'ячеславівни


Керівник проекту:

Пушкарьова І.В.

Москва 1999р.

план

1. Введення

2. Реформи Петра 1

· Військові реформи

· Реформи в галузі торгівлі та ремесел

· Реформи в промисловості

3. Соціальна політика Петра.

4. Державний устрій.

5. Висновок

6. Список використаної літератури:

Перша чверть 18 в. - важлива епоха в історії нашої країни, ознаменована значними зрушеннями в її житті, в економіці, розвитку продуктивних сил, державний устрій і культуру. Але особливо вражаючим була зміна ролі Росії в міжнародних відносинах. Саме в цей період Росія увійшла в число найсильніших держав Європи. До кінця 17 ст. велике Російська держава, територія якого простягалася від Каспійського моря на Півдні до Полярного океану на Півночі і від Польщі на Заході до Тихого океану, Камчатки і Китаю на Сході, займало у міжнародних відносинах місце, не відповідало його дійсним силам і можливостям. Звичайно, в 17 ст. і навіть до 18 в., починаючи приблизно з другої половини 15 ст., Російська держава росло, розширювалося, накопичувало сили і поступово все більше привертало увагу спочатку сусідніх, а потім і більш віддалених держав. Але аж до початку 18 ст., До Петра I, сфера участі Росії в європейських міжнародних відносинах обмежувалася сусідніми країнами Східної і Південно-Східної Європи - Польщею, Швецією і васалом Оттоманської імперії - Кримським ханством. Участь в західноєвропейських справах Росія не приймала, а її політичні контакти з країнами Західної Європи були епізодичними. Уряду західноєвропейських країн у свою чергу брали до уваги сили і можливості Росії тільки в тих випадках, коли справа стосувалася прикордонних з Росією держав - Польща, Швеція і, в кінці 18 ст., - Туреччина. Та й взаємні пізнання Росії та країн Західної Європи один про одного були досить обмеженими. Наша країна більше цікавила в той час деякі з цих держав, перш за все Англію і Голландію, як торговий партнер, джерело дешевих товарів і хороший ринок збуту. Незавидним було в 17 ст. і положення Росії щодо її найближчих сусідів. Швеція і Польща, скориставшись крайнім ослабленням Росії на початку 17 ст., Рвали на частини і її територію. Польща по Деулінському перемир'я 1618 заволоділа корінними російськими землями, в тому числі Смоленськом. Під питанням було саме незалежне існування Росії, бо поляки відмовлялися визнати царем Михайла Федоровича, посилаючись на «права» на Російський престол королевича Владислава. Тільки в 1634 р вдалося домогтися відмови Владислава від домагань на Московський престол. В результаті тривалої боротьби між Росією і Польщею в 50-60-х роках 17 ст. Росії за Андрусівським перемир'я 1667 вдалося повернути Смоленськ і опанувати лівобережної України; Київ так само перейшов до Росії. Андрусівське перемир'я було доповнено в тому ж році, так званим, Московським союзним постановою. Це був перелом у відносинах між двома сусідами, перелом від багатовікової ворожнечі і війни до миру і союзу, обумовлений наявністю спільної для них небезпеки з боку татар і турків. Але якщо у відносинах між Росією і Польщею у другій половині 17 ст. встановилася рівновага, засноване на рівності сил і відомому збігу інтересів, то становище Росії щодо іншого західного сусіда - Швеції загрожувало тривалими конфліктами. За Столбовскому договору 1617 р шведи повністю відтіснили Росію від Балтійського моря, захопивши споконвічні російські землі на узбережжі Фінської затоки. Російська держава була позбавлена ​​природного шляхи сполучення з країнами Західної Європи, спілкування, з якими було важливою умовою подолання відсталості країни. В середині 17 ст. уряд Росії зробило спробу повернути собі вихід до Балтійського моря. Але Швеція була в той час сильної військової державою, і для успішної боротьби з нею сили Росії виявилися поки що недостатніми, тим більше, що одночасно йшла війна з Польщею за Україну. Ліквідувати умови Столбовского договору, пробитися до Балтійського моря в 17 в. не вдалося. Це була сама пекуча проблема, найважливіше завдання російської зовнішньої політики, і, давно вже став традиційною, вона ніколи не знімалася з порядку денного, але вирішувати її довелося вже Петру I в перші десятиліття 18 ст. Третім сусідом Росії в Європі було в 17 ст. кримське ханство васал і форпост оттоманської імперії. Росія в 17 в. Щорічно виплачувала великі суми кримської феодальної верхівки. Однак це не забезпечувало безпеку її південних кордонів. Майже щороку з настанням весни татарські орди глибоко проникали в межі російської землі, палили, грабували, вбивали, виганяли населення і худобу. Постійні татарські набіги гальмували розвиток продуктивних сил, заважали залучення в господарський оборот найбільш родючих земель, створювали непереборні перешкоди розвитку землеробства і скотарства на великих просторах значної частини російської держави. Уряду доводилося крім щорічних «дач» кримським татарам, витрачати великі кошти на створення оборонних споруд від татарських набігів - засічних рис. Найбільш нагальні потреби господарського розвитку вимагали від російського уряду все більш рішучої боротьби з набігами татар, прийняття ефективних заходів щодо забезпечення безпеки південних кордонів. Це вело до усе більш великих сутичок з татарами і стояла за їх спиною Туреччиною. Однак тут, на південних кордонах, в 17 ст. домогтися зміни положення не вдалося. Військові зіткнення з Туреччиною і Кримом в 70-80-х роках 17 ст. не принесли помітних успіхів, які були б здатні поліпшити позиції Росії щодо її південних сусідів. Ті, що стояли перед російською зовнішньою політикою невідкладні завдання на півдні також переходили до Петра I, до 18 в. Таке було становище Росії в Європі 17 в. Говорити про її визначну роль у військово-політичному аспекті або хоча б про значне місці серед європейських держав для цього часу було б спотворенням істини, непотрібним перебільшенням. Місце Росії було досить скромним, навіть в області її зносин з найближчими сусідами, не кажучи вже про країни Західної Європи. Повністю відрізана від Балтійського моря, Росія задихалася в лещатах блокади, фактично здійснювалася її західними сусідами. Вона була позбавлена ​​природних безпосередніх зв'язків з передовими в ті часи державами Західної Європи, що гальмувало її розвиток і зберігало відставання від країн Заходу в техніці та культурі. Навіть її зовнішня торгівля в той час йшла або через сусідні країни, опиняючись під контролем Швеції та Польщі, або велася по Білому морю і Льодовитого океану, навколо Північної Європи, шляхом важким, далеким, небезпечним для тодішніх невеликих вітрильних кораблів. Навряд чи треба згадувати, що і ті нечисленні суду, які приходили в північні порти Росії, були судами іноземними, так як власного торговельного флоту у Росії не було. Чітко уявивши собі міжнародне становище Росії до кінця 17 ст., Ми зможемо тепер правильніше оцінити те нове в цьому положенні, що з'явилося в ході подальшого розвитку подій, в результаті великих жертв, принесених російським народом, героїчних зусиль російської армії і флоту, створених Петром I в результаті небувалого доти розвитку продуктивних сил країни, її економіки, пов'язаного з проводилися Петром I реформами. Ці реформи проводилися протягом усього правління Петра I. Нерідко траплялося так, що нові міркування та приписи скасовували нещодавно створене і не витримало перевірки часом. Військова реформа була першочерговим перетворювальних справою Петра I, найбільш тривалим і найважчим як для нього самого, так і для народу. Вона має дуже важливе значення в нашій історії; це не просто питання про державну обороні: Реформа зробила глибокий дію і на склад суспільства, і на подальший хід подій. Війна переробляла сбродной ополчення вольниці і даточних в справжню регулярну армію. Серед безперервної боротьби новопріборний полки, залишаючись багато років на похідної службі, самі собою перетворювалися на постійні. Після Нарви почалася неймовірна трата людей. Нашвидкоруч полки швидко танули в боях, від голоду, хвороб, масових втеч, прискорених пересувань на величезних відстанях - від Неви до Полтави, від Азова і Астрахані до Риги, Калиша і Висмара, а тим часом розширення театру військових дій вимагало посилення чисельного складу армії . Для поповнення втрат і посилення армійського комплекту один за одним йшли часткові набори мисливців і даточних їх всяких класів суспільства, з дітей боярських, з посадських і дворових, з стрілецьких дітей і навіть з неприкаяних дітей духовенства; в продовження одного 1703 р забрано було до тридцяти тисяч чоловік. Армія поступово ставала всесословной; але в неї поставлялося абияк на ходу виправлене або зовсім не бойове сировину. Звідси виникла потреба в іншому порядку комплектування, який давав би заздалегідь і правильно підготовлений запас. Випадковий і безладний прилад мисливців і даточних був замінений періодичними загальними рекрутськими наборами, хоча і при них іноді повторювалися старі прийоми вербування. Рекрутів неодружених у віці від 15 до 20 років, а потім і одружених від 20 до 30 років розподіляли по «станціям», збірних пунктів в найближчих містах партіями людина в 500-1000, розквартировуються по заїжджим дворах, призначали з них же капралів і єфрейторів, для щоденного перегляду та нагляду і віддавали їх відставним, за ранами і хворобами, офіцерам і солдатам з цих збірних навчальних пунктів рекрутів розсилали, куди було потрібно, «на упав місця», для поповнення старих полків для сформування нових. За поясненням самого Петра, мета таких армійських розплідників - «коли запитають у дополнку в армію, то завжди на упав місця були готові». Це і були «безсмертні» рекрути і солдати, як їх тоді називали. Указ свідчив, що хто з них на навчальній станції або вже на службі уміреть, буде убитий, або втече, замість того брати нового рекрута з тих же людей, з яких взято вибув. Перший такий загальний набір був проведений в 1705 р .; він повторювався щорічно до кінця 1709 року і все за однією нормою: по одному рекруту з 20 тяглих дворів, що мало б давати в кожен набір по 30 тис. рекрутів і навіть більше. Всього велено було зібрати в ці перші п'ять наборів 168 тис. Рекрутів, але ніхто не знає дійсний збір, бо набори проводилися з великими недоїмки. З початку шведської війни до першого загального набору вважали всіх рекрутів вольницею і даточнимі до 150 тис. Отже, перші 10 років війни обійшлися приблизно 14-мільйонному населенню більш ніж 300 тис. Чоловік. Так була створена друга, полтавська регулярна армія, комплект якої до кінця 1708 р тільки по трьом першим набором було піднято з 40 тис. В 1701 р До 113 тис. Таким же порядком комплектувалася і Посилювалася армія і в подальші роки. Посилені набори потрібні були не тільки для збільшення комплекту, але і для поповнення убутку від пагонів, хвороб і страшною смертності в полицях, з яких реформа влаштувала солдатські морільні, а також внаслідок великих недоборов. У 1718 р значилося за колишніми наборам «недоімочних», недобрав рекрутів 45 тис., А в втікачів - 20 тис. При поганому пристрої змісту набагато більше рекрутів гине ще в навчальні роки від голоду і холоду, ніж у боях від ворога. До кінця царювання Петра всіх регулярних військ, піхоти і кінноти, значилося вже від 196 до 212 тис., Та 110 тис. Козаків та іншої нерегулярної раті, не рахуючи інородців. Притому створена була нова збройна сила, незнайома давньої Русі - флот. З початком Північної війни азовська ескадра була занедбана, а після Прута було втрачено і Азовське море. Всі зусилля Петра звернулися на створення балтійського флоту. Ще в 1701 році він мріяв, що у нього тут буде до 80 великих кораблів. Спішно вербували екіпаж: в 1702 р, за свідченням князя Куракіна, «кликали в матроси молодих хлопців і набрано з 3 тис. Осіб». В 1703 р Лодейнопольского верф спустила 6 фрегатів; це була перша російська ескадра, що з'явилася на Балтійському морі. До кінця царювання балтійський флот вважав у своєму складі 48 лінійних кораблів і до 800 галер та інших дрібних суден з 28 тис. Екіпажу. Для управління, комплектування, навчання, змісту і обмундирування всій цій регулярної армії був створений складний військово-адміністративний механізм з колегіями Військової і Адміралтейської, Артилерійської канцелярією на чолі з генералфельдцейхмейстером, з провіантського канцелярією під начальством генерал-провіант - Мейстера, з головним комісаріатом під управління генерал-кригскомиссара для прийому рекрутів і їх розміщення по полицях, для роздачі війську жалування і постачання його зброєю мундиром і кіньми; сюди треба додати ще генеральний штаб на чолі з генералітетом, який по табелі 1712 складався з двох генерал фельдмаршалів, князя Меншикова і графа Шереметьєва, і з 31 генерала, в числі яких було 14 іноземців. Війська отримали зазначений мундир. В основу регулярної реорганізації військових сил покладені були також технічні зміни: в порядку комплектування прилад мисливців замінений рекрутських набором; мирні кадрові полки, «виборні», як їх тоді називали, перетворилися на постійний полковий комплект; в співвідношенні пологів зброї дано рішучу кількісна перевага піхоті над кіннотою; виконаний остаточний перехід до казенному утримання збройних сил. Ці зміни, і, особливо остання, сильно підняли вартість утримання армії і флоту. Кошторис тільки на генеральний штаб, не існуючий до Петра, вже 1721 року була зведена в сумі 111 тис. Рублів. За кошторисом 1685 року вартість війська доходила майже до 10 мільйонів рублів. Протягом усього царювання Петра сухопутна армія росла і дорожчала, і до 1725 витрата на неї більш ніж упятерілся, перевищив 5 мільйонів тодішніх рублів, а на флот йшло 1,5 мільйона рублів; в складності це становило 52-58 мільйонів рублів на наші гроші, і менше 2/3 всього тодішнього бюджету доходів. Петро не зняв і з стану обов'язкової служби, поголовної та безстрокового, навіть не полегшив її, навпаки, обтяжив її новими повинностями і встановив суворіший порядок її відбування з метою витягти з садиб все наявне дворянство і припинити приховування. Він хотів завести точну статистику дворянського запасу і суворо наказував дворянам представляти в Розряд, а пізніше в Сенат списки недоростків, своїх дітей, і жили при них родичів не молодше 10 років, а підліткам-сиротам самим бути в Москву для записів. За цими списками прискорено проводилися огляди і розбори. Так, в 1704 році сам Петро переглянув в Москві понад 8 тис. Недоростків, викликаних з усіх провінцій. Ці огляди супроводжувалися розподілом підлітків по полицях і школам. У 1812 р велено було недоукам, що жив по домівках або навчалися в школах з'явитися до канцелярії сенату в Москві, звідки їх відправили в Петербург на огляд і там розподілили на три віку: молодші призначені в Ревінь вчитися мореплавання, середні - до Голландії для тієї ж мети, а старші зараховані в солдати, «в яких, числах бік моря, і я, грішник, на початку нещастя визначений», жалібно зауважує в своїх записках В. Головін, одна з середньовікових жертв цієї перебирання. Високородіє не врятувало від огляду: в 1704 р сам цар розбирав недоростків «знатних самих персон» і 500-600 молодих князів Голіциних, Черкаських, Хованський, Лобанова-Ростовського і т.п. написали солдатами в різні гвардійські полки - «і служать», - додає князь В. Куракін. Добралися і до наказного люду, розмножується вище заходи по прибутковості заняття: в 1712 р наказано було не тільки по провінційним канцеляріях, а й при самому сенаті переглянути піддячих і з них зайвих молодих і придатних до служби забрати в солдати. Разом з недоростками особливо викликалися на огляди і дорослі дворяни, щоб не ховалися по домівках і завжди були в службової справності. Петро жорстоко переслідував «нетство», неявку на огляд або для запису. Восени 1714 року велено було всім дворянам у віці від 10 до 30 років з'явитися в наступаючу зиму для записи при сенаті, з загрозою, що доносив на не з'явився, хто б він не був, хоча б власний слуга ослушника, отримає всі його пожитки і села . Ще більш безпощадно указ 11 січня 1722 р .: не з'явився на огляд піддавався «шельмування», або «політичної смерті»; він виключався з товариства добрих людей і оголошувався поза законом; всякий безкарно міг його пограбувати, поранити, навіть вбити; ім'я його, надруковане, кат з барабанним боєм прибивав до шибениці на площі «для публіки», щоб про нього всяк знав, як про пріслушателе указів і рівному зрадникам; що такого відсутнім зловить і приведе, тому обіцяна була половина його рухомого і нерухомого маєтку, хоча б то був його кріпак. Ці круті заходи були малоуспішними. Посошков в творі «Про бідність і багатство», написаному в останні роки царювання Петра, яскравими рисами зображує плутні і виверти, на які пускалися дворяни, щоб «отлинять» від служби. Не только городовые дворяне, но и царедворцы при наряде в поход пристраивались к какому-нибудь «бездельному делу», пустому полицейскому поручению и под его прикрытием проживают в своих вотчинах в военную пору; безмерное размножение всяких комиссаров, командиров облегчало уловку. Иной ускользал от призыва подарками, притворной болезнью или юродство на себя напустит, залезет в озеро по самую бороду - бери его на службу. «Иные дворяне уже состарились, в деревнях живучи, а на службе одной ногой не бывали.» Стоит также сказать несколько слов о порядке отбывания службы. Петр удержал прежний служебный возраст дворянина - с 15 лет; но теперь обязательная служба была осложнена новой подготовительной повинностью - учебной, состоявшей в обязательном начальном обучении. По указам 20 января и 28 февраля 1714 г. дети дворян и приказного чина, дьяков и подьячих, должны обучиться цифири, то есть арифметике, и некоторой части геометрии, и полагался штраф такой, что невольно будет жениться, пока сего выучится»; венечных памятей не давали без письменного удостоверения о выучке от учителя. Для этого было предписано во всех губерниях при архиерейских домах и в знатных монастырях завести школы, а учителями посылать туда учениками заведенных в Москве около 1703 г. математических школ, тогдашних реальных гимназий. Так, с 15 лет дворянин должен был служить рядовым в полку и заканчивать подготовительное обучение. Молодежь знатных и богатых фамилий обыкновенно записывалась в гвардейские полки, победнее и худороднее - даже в армейские. По мысли Петра, дворянин офицер регулярного полка; но для этого он непременно обязан прослужить несколько лет рядовым. Закон 26 февраля 1714 г. решительно запрещает производить в офицеры людей «из дворянских пород», которые не служили солдатами в гвардии и «с фундамента солдатского дела не знают.» И воинский устав 1716 г. гласит: «Шляхетству российскому иной способ не остается в офицеры происходить, кроме что служить в гвардии». Этим объясняется дворянский состав гвардейских полков при Петре; их было три к концу царствования: к двум старым пехотным был в г. Прибавлен драгунский, потом переформированный в конногвардейский полк. Эти полки служили военно-практической школой для высшего и среднего дворянства: прослужив рядовым в гвардии, дворянин переходил офицером в армейский пехотный или драгунский полк. А теперь посмотрим значение изложенных выше перемен. Преобразование дворянского поместного ополчения в регулярную всесословную армию произвело троянскую перемену в дворянской службе. Во-первых, разделились два прежде сливавшиеся ее вида, служба военная и гражданская. Во-вторых, та и другая осложнилась новой повинностью, обязательной учебной подготовкой. Третья перемена была, может быть, самая важная для судьбы России как государства. Регулярная армия Петра утратила территориальный состав своих частей. Прежде не только гарнизоны, но и части дальних походов, отбывавшие «полковую службу», состояли из земляков, дворян одного уезда. Полки иноземного строя, набиравшиеся из разноуездного служилого люда, начали разрушение этого территориального состава. Вербовка охотников и потом рекрутские наборы довершили это разрушение, дали полкам разносословный состав, отняв состав местный. Рязанский рекрут, надолго, обыкновенно навсегда, оторванный от своей Пехлецкой или Зимаровской Родины, забывал в себе рязанца и помнил только, что он драгун фузелерного полка полковника Фамендина; казарма гасила чувство землячества. То же случилось и гвардией. Прежнее столичное дворянство, оторванное от провинциальных дворянских миров, само сомкнулось в местный московский, столичный дворянский мир. Постоянная жизнь в Москве, ежедневные встречи в Кремле, соседство по подмосковным вотчинам и поместьям сделали Москву для этих «царедворцев» таким же уездным гнездом, каким был город Козельск для дворян и детей боярских козличей. Преобразованные в полки Преображенский и Семеновский и перенесенные на невское финское болото, они стали забывать в себе москвичей и чувствовали себя только гвардейцами. С заменой местных связей полковыми казарменными, гвардия могла быть под сильной рукой только слепым орудием власти, под слабой преторианцами или янычарами. В 1611 г., в смутное время, в дворянском ополчении, собравшимся под Москвой под предводительством князя Трубецкого, Заруцкого и Ляпунова, чтобы выручить столицу от засевших в ней ляхов, какой-то инстинктивной похотью сказалась мысль завоевать Россию под предлогом ее обороны от внешних врагов. Новая династия установлением крепостной неволи начала это дело; Петр созданием регулярной армии и особенно гвардии дал ему вооруженную опору, не подозревая, какое употребление сделают из нее его преемники и преемницы, и какое употребление она сделает из его преемников и преемниц. А теперь обратимся к реформам в области промышленности и торговли. Одной из плодотворнейших идей, какие начинают шевелиться в московских умах 17 в., было сознание коренного недостатка, которым страдала финансовая система Московского государства. Эта система, возвышая налоги по мере увеличения нужд казны, отягощала народный труд, не помогая ему стать более производительным. Мысль о предварительном подъеме производительных сил страны, как о необходимом условии обогащения казны, и легла в основу экономической политики Петра. Он поставил себе задачей вооружить народный труд лучшими техническими приемами и орудиями производства и ввести в народнохозяйственный оборот новые промыслы, обратив народный труд на разработку не тронутых еще богатств страны. Задав себе это дело, он затронул все отрасли народного хозяйства; не осталось, кажется, ни одного производства, даже самого мелкого, на которое Петр не обратил бы зоркого внимания: земледелия во всех его отраслях, скотоводства, хмелеводства, виноделия, рыболовства и т.д. - всего коснулась его рука. Но более всего потратил он усилий на развитие обрабатывающей промышленности, мануфактур, особенно горного дела, как наиболее нужного для войска. Он не мог пройти мимо полезной работы, как бы скоромна она ни была, чтобы не остановиться, не войти в подробности. Познакомившись с Западной Европой, Петр навсегда остался под обаянием ее промышленных успехов. Эта сторона западноевропейской культуры, кажется, более всего приковала к себе его внимание: фабрики и заводы главных промышленных центров Западной Европы - Амстердама, Лондона, Парижа он изучил особенно тщательно, записывая свои наблюдения. Он познакомился с Западной Европой, когда там, в государственном и народном хозяйстве господствовала меркантильная система, основная мысль, которой, как известно, состояла в том, что каждый народ для того, чтобы не беднеть, должен сам производить все, им потребляемое, не нуждаясь в помощи чужестранного труда, а чтобы богатеть, должен ввозить как можно меньше, а вывозить как можно больше. Усвоив себе такой же взгляд по наблюдениям или самобытно, Петр старался завести дома всевозможные производства, не обращая внимания на то, во что обойдется их заведение. Его поклонник Посошков, кажется, верно, истолковал его мысль, говоря, что хотя в первые годы новое домашнее производство обойдется и дороже заморского, зато потом, упрочившись, окупится. Здесь Петр руководился двумя соображениями: Россия не уступает другим странам, а превосходит их обилием разных природных богатств, еще не тронутых и даже не приведенных в известность; 2. Разработку этих богатств должно вести само государство принудительными мерами. Завести новое полезное производство, шелковицу, виноградарство, отыскать нетронутую доходную статью и разработать ее - это стало главным предметом народо-хозяйственных забот Петра. Из наблюдений над порядками западноевропейской промышленности и из собственных соображений и опытов Петра вышел ряд мер, которые он прилагал к развитию русской промышленности. Вот краткий их перечень. Вызов иностранных мастеров и фабрикантов. Вслед за Петром в 1698 г. в Россию приехала пестрая толпа всевозможных художников, мастеров и ремесленников, которых Петр за границей пригласил на свою службу; в одном Амстердаме он нанял тысячу мастеров и ремесленников. Одной из главных обязанностей русских резидентов при иностранных дворах также был набор иноземных мастеров на русскую службу. В 1702 г. по Германии был опубликован манифест Петра, приглашавший в Россию иноземных капиталистов, фабрикантов, ремесленников на выгодных условиях. С тех пор начался усиленный прилив в Россию заграничного фабричного и ремесленного люда; иноземцы соблазнились выгодными условиями, какие им предлагались, и точным исполнением данных обещаний cо стороны русского правительства. Ни за кем из своих Петр не ухаживал так, как за иностранными мастерами: по инструкции Мануфактур-коллегии в случае, если иноземный мастер захочет выехать за границу до контрактного срока, производилось строгое расследование, не было ли ему какого стеснения, не обидел ли его кто-нибудь, и хотя бы он не выразил прямого недовольства, а только показал вид недовольного, предписывалось жестоко наказывать виновных. Такие выгоды давались иноземным мастерам и фабрикантам с одним непременным условием: «учить русских людей без всякой скрытности и прилежно».2.Посылка русских людей за границу для обучения мастерству. В продолжение царствования Петра по всем главным промышленным городам Европы рассеяны были десятки русских учеников, за обучение которых Петр дорого платил иноземным мастерам. Особенно заботило Петра обучение мануфактурам. Срочнонаемные иноземные мастера, обязавшиеся обучать русских, делали это неохотно и небрежно и, отложив сроки, уезжали, оставляя «учеников без совершенства их науки», возбуждая подозрение, не дают ли они на то присяжного обязательства своим цехам на родине. Петр предписывал Мануфактур-коллегии посылать в чужие края склонных к мануфактурному обучению молодых людей, обещая им казенное содержание за границей и привилегии их фамилиям в меру их успехов.3.Законодательная пропаганда. Государственное руководство и церковное пасторство воспитали в древнерусском человеке две совести: публичную - для показа согражданам и привратную - для себя, для домашнего обихода. Первая требовала наблюдать честь и достоинство звания, в каком кому привелось состоять; Вторая все разрешала и только требовала периодической покаянной очистки духовником хотя бы раз в год. Эта двойственность совести много затрудняла успехи промышленности в России. На посадских торгово-промышленных людях лежало тяжелое тягло «по торгам и промыслам»; они оплачивали прямым налогом свои городские дворы и промысловые заведения, вносили пошлину в 5 процентов с торгового оборота и несли ответственные безмездные службы по нарядам казны. По Уложению всякий, промышляющий в городе, обязан приписаться к городскому тягловому обществу или участвовать в городском тягле. Но привилегированные классы, служилые люди и духовенство, особенно богатые монастыри, вели беспошлинную торговлю, стесняя купеческий рынок, и без того тесный при господстве натурального хозяйства и бедности сельского населения. При своей гражданской недобросовестности эти классы, не стыдясь промысла, не гнушаясь званием, свысока, с пренебрежением смотрели на торгашей, как на «подлое всенародство», наклонное к обману, к обмеру и обвесу, порокам, с помощью которых изворачивались в своем трудном положении многие из торгового люда. В записках иностранных наблюдателей плутовство московского купечества стало общим на тему: не обманешь - не продашь. Между тем на земских соборах 17 в., например, в 1642 г., как и в сословных завещаниях с правительством, торгово-промышленные люди в лице своих выборных представителей являются единственным классом русского общества, в котором еще светился политический смысл, пробивалось гражданское чувство, понимание общего блага. У Посошкова, крестьянина-промышленника, успевшего подумать о многом, о чем не умели думать высшие классы, звучит заслуженное чувство профессиональной досады, когда он пишет, что торгуют дворяне, бояре и их дворовые, офицеры, церковные причетники, приказные люди, солдаты и крестьяне, и торгуют беспошлинно, отбивая хлеб у тяглового торговца. Русским купцам приходилось вести тяжелую конкуренцию с опытным и сплоченным иноземным купечеством, покровительствуемым подкупными московскими властями. Пора, желчно замечает Посошков об этих иноземных купцах в Москве, пора им отложить свою прежнюю гордость; хорошо им было над нами ломаться, когда наши монархи сами в купеческие дела не вступались, а управляли бояре. Иноземцы, приехав, «засунут сильным персонам подарок рублев во сто - другое, то за сто рублев сделают они, иноземцы, прибыли себе полмиллиону, потому что бояре не ставили купечество ни в яичную скорлупу; бывало на грош все купечество променяют». Все время своего царствования Петр проповедовал о досто- инстве, «честности и государственной пользе ремесленных занятий», настойчиво провозглашал в своих указах, что такие занятия никого не обесчестят, что торги и ремесла столь же полезны и почетны для государства, как государственная служба и ученье. Вероятно, не один дворянин поморщился, прочитав в указе о единонаследии, что обделенные отцовскою недвижимостью кадеты не будут праздны, а принуждены будут «хлеба своего искать службою, ученьем, торгами и прочим», и этого не ставить ни в какое бесчестие им и их фамилиям ни словесно, ни письменно. В свой кабинетный дневник законодательных предложений рядом с капитальными преобразовательными замыслами Петр заносил и меморию о посылке в Англию для учения делать сапоги, слесарные работы и пр. В 1703 г., когда основывали Петербург, он велел строить в Москве рабочий дом для праздношатающихся и при нем завести различные ремесла, а в 1724 г., когда он слыл уже одной из великих держав в Европе, он велел учить незаконнорожденных всяким художествам в устроенных специально для того домах в Москве и других городах. Мысль положить ни в чем не повинные плоды греха одною из основ русской буржуазии, очевидно, впервые пришла в голову не Екатерининскому дельцу И. И. Бецкому, автору проекта о создании в России среднего чина людей из числа питомцев Воспитательного дома. При тогдашнем складе понятий и вкусов надобно было обладать известной силой мысли и гражданской смелостью, чтобы самодержавному солдату и мастеровому в законодательных актах пропагандировать буржуазные идеи, казавшиеся тогда столь мало достойными внимания серьезного законодателя. Промышленное предприятие, обдуманно начатое и умело проведенное, Петр признавал государственной заслугой, потому что оно увеличивало количество полезного народного труда и давало хлеб голодным людям. Здесь фискальный инстинкт Петра углублялся до понимания коренных основ гражданского общежития.4. Промышленные кампании, льготы, ссуды и субсидии. Торгово-промышленные заботы Петра, имевшие целью, между прочим, отучить высшие классы гнушаться промышленным людом и делом, не были бесплодны. При нем люди знатные и сановные, корифеи бюрократии, являются промышленными предпринимателями, фабрикантами и заводчиками об руку с простыми купцами. Самым возбудительным средством для промышленной предприимчивости были льготы - казенные субсидии и ссуды; но при этом Петр хотел дать промышленности устройство, которое оправдало бы эти правительственные заботы. Насмотревшись на приемы и обычаи западноевропейских капиталистов, Петр старался и своих капиталистов приучить действовать по-европейски, соединять капиталы, смыкаться в компании. До Петра Русь выработала несколько видов или форм соединения промышленных сил. Так, среди крупного купечества обычной формой такого соединения был торговый дом. Это – неразделенных родственников, отца или старшего брата с сыновьями, младшими братьями, племянниками. Здесь не было ни складки капиталов, ни товарищеского совещательного ведения капиталов: всем делом орудовал посредством нераздельного капитала большак, который и отвечал перед правительством за своих подручных, домочадцев-участников, этих купеческих сыновей, братьев, племянников, как их стали звать впоследствии, равно и за простых приказчиков. В конце 16 в. славен был торговый дом солеваров братьев Строгановых, за которыми считали до 300 тысяч рублей наличного капитала. В конце 17 в. известен был дом архангельских судостроителей Бажениных, у которых была своя верфь на Северной Двине. Кроме того, встречаем в 17 в. различные виды складства. Это собственно союзы для сбыта, а не для производства: купец, ездивший по ярмаркам, забирал на комиссию товары у их производителей и продавал их вместе со своими, делясь с выручкой с доверителями по соглашению. Одну из форм такого складства пытался ввести Ордин-Нащокин, по плану, которого маломочные торговцы складывались с крупными для поддержания высоких цен на русские вывозные товары. Как в торговом доме основой союза служило родство, так в комиссионном складстве доверие. Не говорю об артелях, представляющих соединение капитала и труда. Петр предоставил этим самородным союзам действовать, как умеют, хотя и принимал их во внимание. Но он считал их недостаточными средствами в международной торгово-промышленной конкуренции. В тот самый год (1699), когда посадские люди изъяты, были из ведомства воевод и получили самоуправление, указ 27 октября предписал купецким людям торговать, как торгуют в иных государствах, компаниями, и «иметь о том всем купецким людям меж собою с общего совета постановление, как пристойно б было к распространению торгов». Голландцы перепугались было, почувствовав в указе опасность для своего господства на московском рынке, но московский резидент успокоил их, известив, что русские совсем не умеют приняться за новое дело, и оно пало само собой. Но у Петра были средства удержать его на ногах - это льготы и принуждение. Льготы, какими Петр поощрял вообще фабричную и заводскую предприимчивость, особенно щедро расточались компаниям. Основатели фабрики или завода освобождались от казенных и городских служб и других повинностей, иногда с неотделенными сыновьями и братьями, приказчиками, мастерами и их учениками, могли известное число лет продавать свои товары и покупать материалы, получали безвозвратные субсидии и беспроцентные ссуды. Мануфактур-коллегия обязана была особенно прилежно следить за компанейскими фабриками, в случае их упадка - «как наискорее» расследовать причину, и, если она оказывалась в недостатке оборотных средств, тотчас «чинить капиталом вспоможение». Промышленные предприятия ограждались от иноземной конкуренции запретительными пошлинами, которые возвышались по мере роста туземного производства, так что достигали стоимости привозного товара, если выработка этого товара на русских фабриках равнялась заграничному привозу. До учреждения Мануфактур-коллегии в 1719 г. Компаниям предоставлялось право суда над фабричными служащими и рабочими по гражданским и фабричным делам, потом перешедшее к названной коллегии, которая судила вместе с фабричными и самих фабрикантов. В интересах промышленности Петр нарушал даже собственные указы: во все продолжение своего царствования он свирепствовал против беглых крестьян, строжайше повелевал возвращать их владельцам и штрафовал приемщиков; но указом 1722 г. прямо запрещено было отдавать с фабрик рабочих, даже если они были беглыми крепостными. Наконец, указом 18 января 1721 г. фабрикантам и заводчикам из купцов дано было дворянское право приобретать к их фабрикам и заводам «деревни», т.е. земли, населенными крепостными крестьянами, только с оговоркой «токмо под такою кондициею, дабы те деревни всегда были уже при тех заводах неотлучно». Так фабрикант-купец получал возможность иметь обязательные рабочие руки. Все это дает понять то чрезвычайно привилегированное положение, в которое поставил Петр класс мануфактурных и заводских промышленников. Занятие их Петр ставил наряду с государственной службой, в некоторых отношениях даже выше ее, предоставил фабрикам и заводам укрывать беглых, которыми не обладали служилые землевладельцы, дал мужику капиталисту дворянскую привилегию, право владеть землей с крепостным населением. Фабрика и завод при Петре являются преемниками древнерусского монастыря: подобно последнему, они получают значение нравственно-исправительных учреждений. Целым рядом указов Петр предписывал «виновных баб и девок» отсылать на фабрики и заводы для исправления. Таким образом, на смену старого боярства теперь рядом с вельможами в табели о рангах становилась знать ткацкого станка и чугуноплавильной печи. Петр оставил после себя 233 фабрики и завода по самым разнообразным отраслям промышленности. Больше всего заботили его производства, связанные с военным делом, полотняное, парусное, суконное: в 1712 г. он предписал так поставить суконные фабрики, чтобы через пять лет можно было «не покупать мундира заморского», но до конца жизни не достиг этого. Наиболее успешное развитие получило при нем горное дело. Горные заводы образовали при нем четыре крупных группы или округа: тульский, олонецкий, уральский и петербургский. В первых двух горное дело завелось еще при царе Алексее, но потом пришел упадок. Петр поднял его: построены были железные заводы, казенный и частные, кузнецами Баташовым и Никитою Демидовым, а потом в Туле возник казенный оружейный завод, снабжавший оружием всю армию, с обширным арсеналом и слободами оружейных мастеров и кузнецов. В Олонецком краю, на берегу Онежского озера в 1703 г. построен был чугунолитейный и железоделательный завод, ставший основанием города Петрозаводска. Вслед за тем возникло несколько железных и медных заводов, казенных и частных, в Повенце и других местах края. Особенно широко развернулось горное дело в нынешней Пермской области; в этом отношении Урал можно назвать открытием Петра. Еще до первой поездки за границу Петр велел разведать всякие руды на Урале. Воротившись с кучей нанятых горных инженеров и мастеров, он, ободренный благоприятными поисками и опытами, показавшими, что железная руда давала чистого доброго железа почти половину своего веса, построил в 1699 г. на реке Невье, в Верхотурском уезде, железные заводы, на которые казна истратила 1541 рубль, а на наем рабочих собрано было крестьян 10347 рублей. Еще в 1686 г. для потех Петра привозили Преображенские сотни тульских ружей мастера Демидова; ему Петр в 1702 г. издал Невьянские железные заводы обязательством ставить артиллерийские припасы сколько понадобится. В 1713 г. у Демидова лежало на складе в Москве с его заводов более полумиллиона одних лишь ручных гранат. Вслед за Невьянскими возникло на Урале много других казенных и частных заводов, которые образовали обширный горнозаводский округ. Управление им было сосредоточено в Екатеринбурге, городе, построенном на реке И сети управителем уральских заводов генералом Деннингом, знатоком горного и артиллерийского дела и одним из благороднейших сотрудников Петра. Город был назван в честь императрицы Екатерины Первой. К заводам округа для работы охраны от враждебных инородцев, башкир, киргизов, приписано было до 25 тыс. душ крестьян. К концу царствования Петра в Екатеринбургском округе находилось 9 казенных и 12 частных заводов, железных и медных, из которых пять принадлежали Демидову. В 1718 г. на всех русских заводах, частных и казенных, выплавлено было более 6,5 миллионов пудов чугуна и около 200 тысяч пудов меди. Такая минеральная добыча дала возможность Петру вооружить и флот, и полевую армию огнестрельным оружием из русского материала и русской выделки. После смерти Петра осталось более 16 тыс. пушек, не считая флотских. Двигая сильной рукой обрабатывающую промышленность, Петр не меньше того думал о сбыте, о внутренней торговле и особенно внешне морской, в которой Россия рабствовала перед западными мореплавателями. Главнейшим побуждением к войне со Швецией было желание приобрести гавани, даже хотя бы только одну торговую гавань в Балтийском море. После долгих лет войны со Швецией, Россия получила выход к Балтийскому морю, и это способствовало росту внутренней и внешней торговли. Улучшились пути сообщений. Были построены каналы, соединившие Волгу с Невой (Вышневоловский и Ладожский). Было задумано и даже начато строительство каналов между Москвой и Волгой, а также между Доном и Волгой, однако прекращено из-за недостатка средств. Усилился обмен товарами между отдельными частями страны. По-прежнему большую роль играли ярмарки (Макарьевская, Свенская, Ирбитская и др.), т.е. в стране продолжал складываться всероссийский рынок. Дальнейшее развитие получила внешняя торговля, главным центром которой стал Петербург, куда приходило до 1000 торговых судов в год. Правительство Петра I оказывало постоянную поддержку русским купцам и промышленникам (политика протекционизма). Петр понимал, что торговля служит укреплению крепостнического государства. Однако такая поддержка способствовала созданию капиталов в сфере торговли, что подготавливало возникновение капиталистического уклада в стране. СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА ПЕТРА. Смысл и цель социальной политики Петра I заключались в усилении роли, места и значения класса феодалов в государстве. В 1714 г. был издан «Указ о единонаследии», по которому дворянское поместье уравнивалось в правах с боярской вотчиной. Указ укреплял дворянское землевладение и знаменовал слияние двух сословий феодалов в единый класс стали называть дворянами (помещиками, шляхтой). Чиновник, достигший восьмого класса (коллежский асессор), или офицер (майор) получали пожизненное дворянство (так было до середины 19 в.). Таким образом, господствующий класс укреплялся за счет включения в свой состав наиболее талантливых представителей других сословий. В 1718-1724 г.г. была проведена подушная перепись всего мужского населения. Единицей налогообложения населения взамен крестьянского двора становилась «душа мужского пола». Все мужское население, от грудных детей до дряхлых стариков, записывалась в «ревизские сказки» (списки) и было обязано платить ежегодно денежный налог - подушную подать. От него освобождались лишь дворяне и духовенство. Результаты переписи позволяют сказать, что население России насчитывало тогда примерно 15 млн. человек. Перепись населения не учитывала такую категорию населения, как холопы. Они были обязаны платить налог наряду с крепостными крестьянами, частью которых стали холопы. Введение подушной подати привело к росту доходов казны и усилению налогового гнета по сравнению с предшествующим временем. Это повлекло за собой массовое бегство крестьян. Петр, исходя из интересов помещиков, издал в 1724 г. указ, запрещавший крестьянам уходить от помещиков на заработки без письменного разрешения. Так было положено начало паспортной системе в России. «Соборное Уложение» 1649 г. закрепляло за посадами жителей русских городов. Правительство Петра продолжило эту линию. Все ремесленники были обязаны жить в городах и записываться в цехи. Городских жителей разделили на две категории: регулярных и нерегулярных граждан. В Регулярные зачислялись купцы, промышленники и ремесленники. Нерегулярными, или «подлыми», считались горожане, не имевшие собственности. В соответствии с указом 1720 г. суд, сбор налогов и городское благоустройство были переданы городским магистратам, избиравшимся регулярными гражданами. Для руководства магистратами был создан Главный магистрат. Таким образом, в своей политике относительно города правительство руководствовалось, прежде всего, фискальными соображениями. Горожане, хотя и подразделялись на отдельные категории, по-прежнему оставались одним из сословий феодального общества.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ УСТРОЙСТВО.

Многочисленные перестройки, проводимые Петром в области управления государством, привели к созданию централизованной системы органов управления. В 1721 г. Петра I провозгласили императором, что означало дальнейшее усиление власти самого царя. «Император Всероссийский записано в воинском регламенте есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не токмо за страх, но и за совесть сам бог повелевает.» В 1711 г. вместо Боярской думы был учрежден Сенат. В него вошли девять ближайших Петру сановников. Сенату предписывалось разрабатывать новые законы, следить за финансами страны, контролировать деятельность администрации. Руководство работой сенаторов было поручено генерал-прокурору, которого Петр называл «оком государевым». В 1718 г. уничтожили запутанную и громоздкую систему приказного управления страной. Вместо полусотни приказов, чьи функции переплетались и не имели четких границ, было учреждено двенадцать коллегий. Для них построили специальное здание (ныне его занимает Ленинградский университет). Каждая коллегия ведала строго определенной отраслью управления страной. Важнейшими коллегиями были: Коллегия иностранных дел – внешние сношения; Военная коллегия - сухопутные силы; Адмиралтейская - флот; Камер-коллегия - сбор доходов; Статс-коллегия - расходы государства; Вотчинная - дворянское землевладение; Мануфактур-коллегия - промышленность, кроме горно-металлургической, которой ведала Берг-коллегия, и др. Фактически, на правах коллегии существовал учрежденный в 1720 г. Главный магистрат, ведавший русскими городами. Своеобразной коллегией был Синод, или духовная коллегия, учрежденный в 1721 г. Создание Синода явилось продолжение борьбы между верховной светской властью и церковью и знаменовала еще один шаг на пути полного подчинения церкви государству. Должность патриарха - главы русской церкви была упразднена. Церковь стала составной частью государственной машины русского самодержавия. Руководство деятельностью Синода поручалась специальному государственному чиновнику – обер-прокурору Синода. С целью укрепления власти на местах в 1708 г. страну разделили на восемь губерний: Московскую, Петербургскую, Киевскую, Архангельскую, Смоленскую, Казанскую, Азовскую и Сибирскую. Во главе губерний стояли губернаторы, ведавшие войсками и управлением подчиненных территорий. Каждая губерния занимала огромную территорию, и поэтому, в свою очередь, делилась на провинции. Их было 50. В каждой провинции размещался полк солдат, что давало возможность оперативно направлять войска на подавление народных движений. Провинции, в свою очередь, делились на уезды. Таким образом, сложилась единая для всей страны административнобюрократическая система управления, решающую роль в которой играл монарх, опиравшийся на дворянство. Во второй половине 17 в. общая тенденция развития государственной системы России заключалась в переходе от самодержавия с Боярской думой и боярской аристократией, от сословно-представительной монархии к «чиновничье-дворянской монархии», к абсолютизму. Абсолютизм - это форма правления, при которой верховная власть в государстве полностью и безраздельно принадлежит монарху; он «издает законы, назначает чиновников, собирает и расходует народные деньги без всякого участия народа в законодательстве и в контроле за управлением». В 17 в. изменился титул русских царей, в котором появился термин «самодержец». Он звучал: «Великий государь царь и великий князь, всея Руси самодержец». Общий процесс подчинения всех областей жизни и управления страной неограниченной властью монарха встретил протест со стороны русской православной церкви. Она являлась крупнейшей феодальной организацией, владевшей несметными богатствами, тысячами крепостных крестьян и огромными земельными угодиями. Церковь с успехом отбивала попытки государственной власти поставить под свой контроль ее владения. Но Петру удалось частично подчинить церковь государственной власти. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Преобразования первой четверти 18 в. позволили России сделать определенный шаг вперед. Страна получила выход к Балтийскому морю. Было покончено с политической и экономической изоляцией, укрепился международный престиж России - она стала великой европейской державой. Укрепился господствующий класс в целом. Была создана централизованная бюрократическая система управления страной. Усилилась власть монарха, и окончательно установился абсолютизм. Шаг вперед сделали русская промышленность, торговля, сельское хозяйство. Таковы были несомненные успехи России в первой четверти 18 в.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

Ключевский «Исторические портреты».

Ключевский Полное собрание сочинений

Орлов «История СССР»

Поисковая система Апорт http://www.Aport.ru